Don't look back 時は止まらないから
Название: Один шанс (часть 1)
Автор: forpetrichor
Перевод на русский: [J]Curiosite[/J]
Пейринг: Акаме
Жанр: ангст, флафф
Рейтинг: PG-14
Саммари: Иногда у тебя есть только один шанс. И только тебе решать, воспользоваться ли им...
click
Иногда ночью, когда он один, ему хочется вынуть джазовый диск, который подарил ему Каме несколько месяцев назад. Сборник одного музыканта из Америки. Хотя обычно он предпочитает подпевать, а не просто слушать. Но слушая успокаивающую мелодию флейты и расслабляющее звучание саксофона, он испытывает нечто вроде облегчения.
И особенно одна песня (12 трек на диске) всегда заставляет его сердце биться совсем иначе. Это любимая композиция Каме, дуэт между тромбоном и саксофоном, мелодия перелетает от одного инструмента к другому.
Он помнит то рождественское утро, когда Каме сказал:
- Если ты не хочешь слушать весь диск, то хотя бы послушай мою любимую, - произнесено это было резким и деловым тоном. Своим длинным пальцем Каме указывал на номер композиции. Это было после того как Джин вернулся из Америки, после того как Каме начал делать вид, что ненавидит его. И Каме вдруг сделал ему подарок. Он был озадачен этим неожиданным даром, потому что сам не приготовил для него ничего, кроме «с рождеством» и подтверждающего поклона. Поэтому у него не было ничего, что бы он мог отдать Каменаши. Только благодарность, произнесённая заикающимся голосом, когда Каме пихнул ему в руки диск. Но на Новогоднем концерте он вручил Каме бутылку вина, привезённую из Америки, и слабое извинение с объяснением, что он просто забыл об этом на Рождество.
Что-то подсказывало ему, что Каме догадался о том, что он лжёт. Он безмолвно принял бутылку и натянутой походкой удалился в сторону раздевалки. Исполнение «Seishun Amigo» было самой нелепой вещью, которую он когда-либо совершал. Каме улыбался ему и вёл себя так, как будто ничего не случилось. Но это было куда хуже, чем, если бы Каме игнорировал его от злости.
12 трек всегда причинял ему боль. Заставлял его вернуться так далеко в прошлое, что ему становилось трудно различить реальность и мечты. Но он всё равно нажимал на кнопку повтора, когда звучали последние аккорды, всегда смакуя громкое потрескивание перед началом мелодии. Он никак не мог понять, почему же он слушает эту композицию снова и снова, ведь она было для него как пуля в сердце и как голос сирены в голове.
Но, даже не смотря на это, в такие ночи, как эта воскресная, он всегда находил себя, нажимающим кнопку повтора, надеясь и прося, чтобы эта мелодия дала ему смелость и силу противостоять Каме, спросить, наконец: «Что, чёрт возьми, с тобой случилось?» наконец-то, прижать его к стене и целовать до тех пор, пока он не начнёт задыхаться от желания. Но он знал, что такого никогда не случится, потому что не важно, как уверенно и дерзко он ведёт себя перед камерами, или на сцене, или в своих песнях, всякий раз, когда он оказывается перед Каме, всё это становится бессмысленным. Перед Каме он превращается в бесхребетного и неуклюжего новичка, над которым все издеваются, перед Каме он превращается в безнадёжно-косноязычного влюблённого. И он ничего не делал, чтобы подготовить себя и изменить эту ситуацию.
За 3 часа до выхода из квартиры, он нашёл себя, слушающим 12 трек снова и снова и снова, мечтающим о дне, который никогда не наступит. Он выключил его только тогда, когда на экране телефона высветилось сообщение от менеджера с расписанием на ближайшие дни. И это расписание в самых чёрных красках расписывало ему, как мало он будет теперь спать.
Упав в кровать, он лежал, уставившись в потолок, даже не пытаясь уснуть, хотя знал, что утром сильно об этом пожалеет. Он не мог выбросить из головы, что новый день это ещё один шанс, ещё одна возможность увидеть человека, о котором он так много думал, мечтал и из-за которого он так часто плакал. Ненависть Каме к нему должна была постепенно ослабевать, и когда-нибудь песня точно даст ему смелости, чтобы признаться, когда-нибудь наступит день, когда его судьба изменится.
Будильник прозвонил в 3:30 и фантастическая атмосфера ночи испарилась. Его мечты и надежды были разрушены телефонным звонком. Неважно, насколько возможным это выглядело ночью, утро, с его мрачной действительностью и мрачной правдой, всегда будет разбивать его мечты, оставляя его с жадностью дожидаться очередной ночи.
***
Когда он прибыл на студию, было ещё темно. И он был благодарен предрассветным сумеркам, которые скрыли его круги под глазами. Показываться на людях таким измождённым было неловко. И он смог вздохнуть с облегчением только переступив порог студии, где все и всегда выглядели столь же измученными. И выделялись как раз те, кто выглядел посвежее.
Было так рано, что в здании ещё даже не включили свет, поэтому наверх он поднимался по лестнице и в абсолютной темноте, ведя рукой по перилам. Меж ступеней притаилась тьма и, хоть это и было довольно глупо, последние несколько этажей он пробежал так быстро, как только мог, испугавшись этой черноты. И именно по этой простой причине он не успел среагировать, когда перед ним внезапно возник другой человек. Их головы столкнулись с громким треском. Потирая ушибленный лоб, он отступил на несколько шагов и схватился за перила, чтобы сохранить равновесие. В момент столкновения он услышал, как тот другой потрясённо вскрикнул. Затем наступила тишина.
- Ты в порядке? – услышал он. Знакомый голос достиг его ушей и от удивления он не смог даже вдохнуть.
- Каменаши?
Пауза. А потом:
- Аканиши?
- Да, - сказал он дрогнувшим голосом, сразу же забыв о боли. Он сделал несколько шагов в том направлении, где должен был находиться Каме. И хотя темнота скрыла от него лицо Каменаши, память прекрасно восполнила это, напомнив такие знакомые черты. Его сердце резко ускорило свой ритм.
- Ты в порядке? – ещё раз спросил Каме. Слабый свет из окон позволял разобрать только силуэт его руки, которую он прижимал к глазу.
- А, да…я в норме, - запнулся он, хотя лёгкое прикосновение к собственному лбу позволило определить, что у него была как минимум огромная шишка. – А ты? Ты в порядке?
- Не думаю.
Паника прорвалась в его сердце, а в животе обосновалось ужасное чувство.
- Что ты имеешь ввиду? – спросил он, подступая ближе к Каме.
- Я не вижу левым глазом.
Кто-то посчитал, что это самый превосходный момент для включения света. Повсюду начинали медленно разгораться лампы. Он бросил короткий взгляд в сторону Каме. Те участки кожи вокруг глаза, которые не были прикрыты рукой и потому доступны для осмотра, покраснели и раздулись, правый глаз смотрел на него сквозь пелену боли.
- Ну, наверное, всё дело в твоей руке, - неубедительно заявил он. Каме усмехнулся. Этот жест сразу же заставил его думать: «он ненавидит меня, он ненавидит меня» и шёпотом проклинать собственную глупость.
- Я знаю это, - Каме выглядел раздражённым. – Здесь вообще есть лёд? Мне он необходим, - отрезал он. Взгляд, которым он затем наградил его, заставил его покраснеть и нервно переступать с ноги на ногу.
- Выглядит просто кошмарно, Аканиши, - сказал Каме, указывая на его раздувшийся лоб. Он попытался дотронуться до собственного ушиба и вздрогнул, когда пальцы коснулись чего-то влажного. – Тебе тоже нужен лёд, - сообщил Каме, перед тем как исчезнуть за белой дверью. Он последовал за ним, стремясь использовать даже такую мизерную возможность побыть наедине с Каме. Независимо от того, насколько болезненным или неловким опытом это могло обернуться. Он просто не мог упустить этот шанс.
Когда он зашёл в репетиционную студию, света там всё ещё не было. Дверь закрылась с тихим стуком, и комната стала погружаться в непроглядный мрак. Он протянул руку и начал шарить по стене в поисках выключателя. Это заняло у него несколько минут. Зато, когда он его обнаружил, свет вспыхнул мгновенно. Он увидел сумку Каменаши, небрежно брошенную в угол комнаты. Самого Каме нигде не было видно, поэтому он поспешил в комнату, расположенную сразу за студией. Каме был там. Наклонившись над небольшим холодильником, он по-прежнему закрывал глаз рукой.
- Мне стоит взглянуть, - услышал он свой голос, а Каменаши сразу же выпрямился. Он подошёл и Каме медленно убрал руку, но веко всё ещё прикрывало травмированный глаз. На скуле уже образовался тёмный синяк, ещё один был прямо над бровью. Это выглядело довольно жутко, и он вздрогнул, чувствуя себя виноватым.
- Чёрт возьми, Каменаши, мне очень жаль, - сказал он. – Выглядит болезненно.
- Просто несчастный случай, - услышал он в ответ невнятное бормотание. Когда Каме так ничего и не добавил, он вдруг понял, что его одногрупник в ярости. Из-за него.
- Можешь открыть его? – спросил он, пытаясь голосом показать, насколько он сожалеет. Каме кивнул. – Тогда дай мне осмотреть твой глаз, - продолжил он.
Подрагивая, веко приподнялось, открыв красно-коричневый глаз, уставившийся прямо на него. Но взгляд был расфокусирован, и это заставило его всерьёз забеспокоиться.
- Я не вижу, - сказал Каме. В животе образовалось знакомое чувство. – Я сказал, что ты загородил мне свет из студии.
- Это хорошо, - он смог выдохнуть. Подняв руку и протянув её к лицу Каме, он сам до конца не мог поверить, что и правда делает это. – Можно? – он дёрнулся, когда его голос немного дрогнул, но к счастью сумел скрыть эту нервозность внутри.
- Да.
Он положил руку ему на голову, задохнувшись в тот самый момент, когда его рука легла на шелковистые волосы Каме. Почувствовав, что Каменаши вздрогнул, он немедленно убрал руку.
- Больно?
- Нет, - сказал Каме и в его голосе промелькнули странные нотки. – Продолжай.
Он вернул ладонь на прежнее место, и очень осторожным движением, внимательно наблюдая за реакцией Каме, мягко провёл пальцем по ушибу. Он услышал, как Каме тихо выдохнул, но руку не убрал.
- Всё в порядке. Мне не больно, - быстро произнёс Каменаши. – Ну что там? Есть что-то странное? Или…
Он наклонился вперёд, чтобы рассмотреть глаз, изо всех сил стараясь проигнорировать приоткрытые губы Каме, которые находились в какой-то паре дюймов от его губ. Красновато-коричневое нечто, раньше бывшее глазом Каме, было направлено прямо на него, но из-за расфокусированности взгляда, ему казалось, что он смотрит куда-то мимо. Очень осторожно приподняв бровь Каме, он ещё придвинулся, чтобы получше видеть глаз. Каменаши ещё раз вздрогнул, Джин был уверен, что из-за боли, но поскольку Каме сам его убеждал, что всё в порядке, он проигнорировал это движение.
При ближайшем рассмотрении оказалось, что зрачок, едва заметный в полутёмной комнате да и вдобавок на коричневом фоне, расширен. Он попытался вспомнить, означает ли это сотрясение?
Отодвинувшись назад, он сразу же начал скучать по их близости. Но, учитывая, как сильно он этого хотел, он не мог отрицать, что вполне способен на глупость, если эта близость продлится чуть дольше. И ему была ненавистна сама мысль о том, что приблизиться к Каме он мог только тогда, когда ему было больно, а иначе этот контакт был бы невозможен. Каме не позволял людям, которых он ненавидит, приближаться к себе.
- Так ты сказал, что не можешь видеть.
- Я сказал, что ты загораживал мне свет, - повторил Каме. – Это – явное улучшение. Я буду в порядке.
Он заметил, что зрачок Каме постепенно становится больше и, услышав его слова о том, что он будет в порядке, Джин почувствовал, как у него камень свалился с души. Если бы он ранил его сильнее… Он даже не хотел думать о том, как бы себя тогда чувствовал.
- Давай-ка я достану лёд, - сказал он и прошёл мимо Каменаши к холодильнику. Когда он почувствовал, как маленькая рука Казуи схватила его за рукав, он перестал дышать.
- Что-то… не так? – начал он. Каме выглядел так, как будто собирается что-то сказать, но затем он просто убрал руку.
- Неважно.
- Ох, - ответил Джин, скрывая своё разочарование и повернувшись к холодильнику. Поиск льда занял у него всего пару минут. И к счастью, он уже был в пакетах, приготовленный на случай, если кто-то из Кат-тун получит травму во время танца.
Он стянул с себя рубашку и обернул её вокруг одного из пакетов, прежде чем бросить его Каме. Тот пробормотал слова благодарности. После этого Джин отвернулся от него и направился в студию за своим полотенцем. Завернув в него пакет со льдом, он положил его на лоб; боль к тому времени уже вызывала головокружение.
Каме тоже вернулся в студию. И они, усевшись у противоположных стен, ни слова не сказали друг другу. Единственным звуком было шуршание пакета со льдом, который Каме передвинул. Тишина в комнате становилась оглушающей, напряжённая атмосфера уже, казалось, была такой плотной, что её можно было резать ножом. Когда это стало просто невыносимо терпеть, он торопливо спросил:
- Что ты здесь делал так рано?
Каме посмотрел на него так, как будто вопрос поверг его в лёгкий шок. Он понял, что Каме, вероятно, крайне озадачен тем, почему человек, которого он ненавидит, первый заговорил с ним. В любом случае, он должен был нарушить эту тишину, а Каме был слишком вежлив, чтобы проигнорировать вопрос, от кого бы он ни прозвучал.
- Я хотел немного порепетировать новые движения, - ответил Каме после минутной паузы. Он закрыл глаза и прогнулся назад, уставившись в потолок. Когда он увидел, оголившийся участок шеи Каме, он нервно сглотнул. Было чертовски несправедливо то, что человек, которого он так сильно любил, ненавидел его. Но, похоже, судьба обожала такие ситуации.
- А ты что здесь делаешь в такое время? – вернул вопрос Каме. Когда он говорил, его кадык безумно соблазнительно двигался. Какого бы это было...целовать такую белоснежную кожу?
- Не мог уснуть. Подумал, что могу придти сюда пораньше, раз дома делать нечего.
- Так рано. Это большая редкость. Для тебя, разумеется, - сказал Каме; и он уловил резкость в его голосе.
- Возможно, - ответил он.
И комната опять погрузилась в тишину. Он проклинал свою привычку отвечать на вопросы Каме как можно меньшим количеством слов и начал вертеть головой, чтобы найти ещё какую-нибудь тему для разговора.
Внезапно Каме поднялся и чуть откинул голову назад. Задев зеркало, он простонал.
- Давай порепетируем вместе, - предложил он, точным броском отправляя пакет со льдом в угол к своим вещам. Пакет, с уже растаявшим льдом, врезался в его сумку с громким плюханием.
- Что? – он был шокирован. Человек только что не мог видеть левым глазом, а теперь он хочет танцевать?
Он тоже встал, собираясь протестовать.
- Но разве ты не ранен? Не думаю, что танцы это хорошая идея после того, как я ударил тебя.
- Однажды я закончил концерт после падения со сцены, так что, думаю, я справлюсь. Я лишил себя сна и встал пораньше. И поэтому я не желаю тратить это время впустую, сидя без дела. Я приехал сюда танцевать.
Почувствовав желание уложить его обратно на пол и лишить возможности двигаться, но, зная о привычке Каменаши жаловаться на то, что люди постоянно пристают к нему, он так ничего и не сделал.
- Ну ладно, - неохотно сказал он. – Давай потанцуем.
Автор: forpetrichor
Перевод на русский: [J]Curiosite[/J]
Пейринг: Акаме
Жанр: ангст, флафф
Рейтинг: PG-14
Саммари: Иногда у тебя есть только один шанс. И только тебе решать, воспользоваться ли им...
click
Иногда ночью, когда он один, ему хочется вынуть джазовый диск, который подарил ему Каме несколько месяцев назад. Сборник одного музыканта из Америки. Хотя обычно он предпочитает подпевать, а не просто слушать. Но слушая успокаивающую мелодию флейты и расслабляющее звучание саксофона, он испытывает нечто вроде облегчения.
И особенно одна песня (12 трек на диске) всегда заставляет его сердце биться совсем иначе. Это любимая композиция Каме, дуэт между тромбоном и саксофоном, мелодия перелетает от одного инструмента к другому.
Он помнит то рождественское утро, когда Каме сказал:
- Если ты не хочешь слушать весь диск, то хотя бы послушай мою любимую, - произнесено это было резким и деловым тоном. Своим длинным пальцем Каме указывал на номер композиции. Это было после того как Джин вернулся из Америки, после того как Каме начал делать вид, что ненавидит его. И Каме вдруг сделал ему подарок. Он был озадачен этим неожиданным даром, потому что сам не приготовил для него ничего, кроме «с рождеством» и подтверждающего поклона. Поэтому у него не было ничего, что бы он мог отдать Каменаши. Только благодарность, произнесённая заикающимся голосом, когда Каме пихнул ему в руки диск. Но на Новогоднем концерте он вручил Каме бутылку вина, привезённую из Америки, и слабое извинение с объяснением, что он просто забыл об этом на Рождество.
Что-то подсказывало ему, что Каме догадался о том, что он лжёт. Он безмолвно принял бутылку и натянутой походкой удалился в сторону раздевалки. Исполнение «Seishun Amigo» было самой нелепой вещью, которую он когда-либо совершал. Каме улыбался ему и вёл себя так, как будто ничего не случилось. Но это было куда хуже, чем, если бы Каме игнорировал его от злости.
12 трек всегда причинял ему боль. Заставлял его вернуться так далеко в прошлое, что ему становилось трудно различить реальность и мечты. Но он всё равно нажимал на кнопку повтора, когда звучали последние аккорды, всегда смакуя громкое потрескивание перед началом мелодии. Он никак не мог понять, почему же он слушает эту композицию снова и снова, ведь она было для него как пуля в сердце и как голос сирены в голове.
Но, даже не смотря на это, в такие ночи, как эта воскресная, он всегда находил себя, нажимающим кнопку повтора, надеясь и прося, чтобы эта мелодия дала ему смелость и силу противостоять Каме, спросить, наконец: «Что, чёрт возьми, с тобой случилось?» наконец-то, прижать его к стене и целовать до тех пор, пока он не начнёт задыхаться от желания. Но он знал, что такого никогда не случится, потому что не важно, как уверенно и дерзко он ведёт себя перед камерами, или на сцене, или в своих песнях, всякий раз, когда он оказывается перед Каме, всё это становится бессмысленным. Перед Каме он превращается в бесхребетного и неуклюжего новичка, над которым все издеваются, перед Каме он превращается в безнадёжно-косноязычного влюблённого. И он ничего не делал, чтобы подготовить себя и изменить эту ситуацию.
За 3 часа до выхода из квартиры, он нашёл себя, слушающим 12 трек снова и снова и снова, мечтающим о дне, который никогда не наступит. Он выключил его только тогда, когда на экране телефона высветилось сообщение от менеджера с расписанием на ближайшие дни. И это расписание в самых чёрных красках расписывало ему, как мало он будет теперь спать.
Упав в кровать, он лежал, уставившись в потолок, даже не пытаясь уснуть, хотя знал, что утром сильно об этом пожалеет. Он не мог выбросить из головы, что новый день это ещё один шанс, ещё одна возможность увидеть человека, о котором он так много думал, мечтал и из-за которого он так часто плакал. Ненависть Каме к нему должна была постепенно ослабевать, и когда-нибудь песня точно даст ему смелости, чтобы признаться, когда-нибудь наступит день, когда его судьба изменится.
Будильник прозвонил в 3:30 и фантастическая атмосфера ночи испарилась. Его мечты и надежды были разрушены телефонным звонком. Неважно, насколько возможным это выглядело ночью, утро, с его мрачной действительностью и мрачной правдой, всегда будет разбивать его мечты, оставляя его с жадностью дожидаться очередной ночи.
***
Когда он прибыл на студию, было ещё темно. И он был благодарен предрассветным сумеркам, которые скрыли его круги под глазами. Показываться на людях таким измождённым было неловко. И он смог вздохнуть с облегчением только переступив порог студии, где все и всегда выглядели столь же измученными. И выделялись как раз те, кто выглядел посвежее.
Было так рано, что в здании ещё даже не включили свет, поэтому наверх он поднимался по лестнице и в абсолютной темноте, ведя рукой по перилам. Меж ступеней притаилась тьма и, хоть это и было довольно глупо, последние несколько этажей он пробежал так быстро, как только мог, испугавшись этой черноты. И именно по этой простой причине он не успел среагировать, когда перед ним внезапно возник другой человек. Их головы столкнулись с громким треском. Потирая ушибленный лоб, он отступил на несколько шагов и схватился за перила, чтобы сохранить равновесие. В момент столкновения он услышал, как тот другой потрясённо вскрикнул. Затем наступила тишина.
- Ты в порядке? – услышал он. Знакомый голос достиг его ушей и от удивления он не смог даже вдохнуть.
- Каменаши?
Пауза. А потом:
- Аканиши?
- Да, - сказал он дрогнувшим голосом, сразу же забыв о боли. Он сделал несколько шагов в том направлении, где должен был находиться Каме. И хотя темнота скрыла от него лицо Каменаши, память прекрасно восполнила это, напомнив такие знакомые черты. Его сердце резко ускорило свой ритм.
- Ты в порядке? – ещё раз спросил Каме. Слабый свет из окон позволял разобрать только силуэт его руки, которую он прижимал к глазу.
- А, да…я в норме, - запнулся он, хотя лёгкое прикосновение к собственному лбу позволило определить, что у него была как минимум огромная шишка. – А ты? Ты в порядке?
- Не думаю.
Паника прорвалась в его сердце, а в животе обосновалось ужасное чувство.
- Что ты имеешь ввиду? – спросил он, подступая ближе к Каме.
- Я не вижу левым глазом.
Кто-то посчитал, что это самый превосходный момент для включения света. Повсюду начинали медленно разгораться лампы. Он бросил короткий взгляд в сторону Каме. Те участки кожи вокруг глаза, которые не были прикрыты рукой и потому доступны для осмотра, покраснели и раздулись, правый глаз смотрел на него сквозь пелену боли.
- Ну, наверное, всё дело в твоей руке, - неубедительно заявил он. Каме усмехнулся. Этот жест сразу же заставил его думать: «он ненавидит меня, он ненавидит меня» и шёпотом проклинать собственную глупость.
- Я знаю это, - Каме выглядел раздражённым. – Здесь вообще есть лёд? Мне он необходим, - отрезал он. Взгляд, которым он затем наградил его, заставил его покраснеть и нервно переступать с ноги на ногу.
- Выглядит просто кошмарно, Аканиши, - сказал Каме, указывая на его раздувшийся лоб. Он попытался дотронуться до собственного ушиба и вздрогнул, когда пальцы коснулись чего-то влажного. – Тебе тоже нужен лёд, - сообщил Каме, перед тем как исчезнуть за белой дверью. Он последовал за ним, стремясь использовать даже такую мизерную возможность побыть наедине с Каме. Независимо от того, насколько болезненным или неловким опытом это могло обернуться. Он просто не мог упустить этот шанс.
Когда он зашёл в репетиционную студию, света там всё ещё не было. Дверь закрылась с тихим стуком, и комната стала погружаться в непроглядный мрак. Он протянул руку и начал шарить по стене в поисках выключателя. Это заняло у него несколько минут. Зато, когда он его обнаружил, свет вспыхнул мгновенно. Он увидел сумку Каменаши, небрежно брошенную в угол комнаты. Самого Каме нигде не было видно, поэтому он поспешил в комнату, расположенную сразу за студией. Каме был там. Наклонившись над небольшим холодильником, он по-прежнему закрывал глаз рукой.
- Мне стоит взглянуть, - услышал он свой голос, а Каменаши сразу же выпрямился. Он подошёл и Каме медленно убрал руку, но веко всё ещё прикрывало травмированный глаз. На скуле уже образовался тёмный синяк, ещё один был прямо над бровью. Это выглядело довольно жутко, и он вздрогнул, чувствуя себя виноватым.
- Чёрт возьми, Каменаши, мне очень жаль, - сказал он. – Выглядит болезненно.
- Просто несчастный случай, - услышал он в ответ невнятное бормотание. Когда Каме так ничего и не добавил, он вдруг понял, что его одногрупник в ярости. Из-за него.
- Можешь открыть его? – спросил он, пытаясь голосом показать, насколько он сожалеет. Каме кивнул. – Тогда дай мне осмотреть твой глаз, - продолжил он.
Подрагивая, веко приподнялось, открыв красно-коричневый глаз, уставившийся прямо на него. Но взгляд был расфокусирован, и это заставило его всерьёз забеспокоиться.
- Я не вижу, - сказал Каме. В животе образовалось знакомое чувство. – Я сказал, что ты загородил мне свет из студии.
- Это хорошо, - он смог выдохнуть. Подняв руку и протянув её к лицу Каме, он сам до конца не мог поверить, что и правда делает это. – Можно? – он дёрнулся, когда его голос немного дрогнул, но к счастью сумел скрыть эту нервозность внутри.
- Да.
Он положил руку ему на голову, задохнувшись в тот самый момент, когда его рука легла на шелковистые волосы Каме. Почувствовав, что Каменаши вздрогнул, он немедленно убрал руку.
- Больно?
- Нет, - сказал Каме и в его голосе промелькнули странные нотки. – Продолжай.
Он вернул ладонь на прежнее место, и очень осторожным движением, внимательно наблюдая за реакцией Каме, мягко провёл пальцем по ушибу. Он услышал, как Каме тихо выдохнул, но руку не убрал.
- Всё в порядке. Мне не больно, - быстро произнёс Каменаши. – Ну что там? Есть что-то странное? Или…
Он наклонился вперёд, чтобы рассмотреть глаз, изо всех сил стараясь проигнорировать приоткрытые губы Каме, которые находились в какой-то паре дюймов от его губ. Красновато-коричневое нечто, раньше бывшее глазом Каме, было направлено прямо на него, но из-за расфокусированности взгляда, ему казалось, что он смотрит куда-то мимо. Очень осторожно приподняв бровь Каме, он ещё придвинулся, чтобы получше видеть глаз. Каменаши ещё раз вздрогнул, Джин был уверен, что из-за боли, но поскольку Каме сам его убеждал, что всё в порядке, он проигнорировал это движение.
При ближайшем рассмотрении оказалось, что зрачок, едва заметный в полутёмной комнате да и вдобавок на коричневом фоне, расширен. Он попытался вспомнить, означает ли это сотрясение?
Отодвинувшись назад, он сразу же начал скучать по их близости. Но, учитывая, как сильно он этого хотел, он не мог отрицать, что вполне способен на глупость, если эта близость продлится чуть дольше. И ему была ненавистна сама мысль о том, что приблизиться к Каме он мог только тогда, когда ему было больно, а иначе этот контакт был бы невозможен. Каме не позволял людям, которых он ненавидит, приближаться к себе.
- Так ты сказал, что не можешь видеть.
- Я сказал, что ты загораживал мне свет, - повторил Каме. – Это – явное улучшение. Я буду в порядке.
Он заметил, что зрачок Каме постепенно становится больше и, услышав его слова о том, что он будет в порядке, Джин почувствовал, как у него камень свалился с души. Если бы он ранил его сильнее… Он даже не хотел думать о том, как бы себя тогда чувствовал.
- Давай-ка я достану лёд, - сказал он и прошёл мимо Каменаши к холодильнику. Когда он почувствовал, как маленькая рука Казуи схватила его за рукав, он перестал дышать.
- Что-то… не так? – начал он. Каме выглядел так, как будто собирается что-то сказать, но затем он просто убрал руку.
- Неважно.
- Ох, - ответил Джин, скрывая своё разочарование и повернувшись к холодильнику. Поиск льда занял у него всего пару минут. И к счастью, он уже был в пакетах, приготовленный на случай, если кто-то из Кат-тун получит травму во время танца.
Он стянул с себя рубашку и обернул её вокруг одного из пакетов, прежде чем бросить его Каме. Тот пробормотал слова благодарности. После этого Джин отвернулся от него и направился в студию за своим полотенцем. Завернув в него пакет со льдом, он положил его на лоб; боль к тому времени уже вызывала головокружение.
Каме тоже вернулся в студию. И они, усевшись у противоположных стен, ни слова не сказали друг другу. Единственным звуком было шуршание пакета со льдом, который Каме передвинул. Тишина в комнате становилась оглушающей, напряжённая атмосфера уже, казалось, была такой плотной, что её можно было резать ножом. Когда это стало просто невыносимо терпеть, он торопливо спросил:
- Что ты здесь делал так рано?
Каме посмотрел на него так, как будто вопрос поверг его в лёгкий шок. Он понял, что Каме, вероятно, крайне озадачен тем, почему человек, которого он ненавидит, первый заговорил с ним. В любом случае, он должен был нарушить эту тишину, а Каме был слишком вежлив, чтобы проигнорировать вопрос, от кого бы он ни прозвучал.
- Я хотел немного порепетировать новые движения, - ответил Каме после минутной паузы. Он закрыл глаза и прогнулся назад, уставившись в потолок. Когда он увидел, оголившийся участок шеи Каме, он нервно сглотнул. Было чертовски несправедливо то, что человек, которого он так сильно любил, ненавидел его. Но, похоже, судьба обожала такие ситуации.
- А ты что здесь делаешь в такое время? – вернул вопрос Каме. Когда он говорил, его кадык безумно соблазнительно двигался. Какого бы это было...целовать такую белоснежную кожу?
- Не мог уснуть. Подумал, что могу придти сюда пораньше, раз дома делать нечего.
- Так рано. Это большая редкость. Для тебя, разумеется, - сказал Каме; и он уловил резкость в его голосе.
- Возможно, - ответил он.
И комната опять погрузилась в тишину. Он проклинал свою привычку отвечать на вопросы Каме как можно меньшим количеством слов и начал вертеть головой, чтобы найти ещё какую-нибудь тему для разговора.
Внезапно Каме поднялся и чуть откинул голову назад. Задев зеркало, он простонал.
- Давай порепетируем вместе, - предложил он, точным броском отправляя пакет со льдом в угол к своим вещам. Пакет, с уже растаявшим льдом, врезался в его сумку с громким плюханием.
- Что? – он был шокирован. Человек только что не мог видеть левым глазом, а теперь он хочет танцевать?
Он тоже встал, собираясь протестовать.
- Но разве ты не ранен? Не думаю, что танцы это хорошая идея после того, как я ударил тебя.
- Однажды я закончил концерт после падения со сцены, так что, думаю, я справлюсь. Я лишил себя сна и встал пораньше. И поэтому я не желаю тратить это время впустую, сидя без дела. Я приехал сюда танцевать.
Почувствовав желание уложить его обратно на пол и лишить возможности двигаться, но, зная о привычке Каменаши жаловаться на то, что люди постоянно пристают к нему, он так ничего и не сделал.
- Ну ладно, - неохотно сказал он. – Давай потанцуем.
@темы: Акаме, мои переводы: фанфики
-
-
29.11.2010 в 17:59Немного подправлю, ладно? ^^Очепятка х)«- Так рано. Это большая редкость. Для тебя, разумеется, - сказал Кам,е и он уловил резкость в его голосе.»
-
-
29.11.2010 в 19:38-
-
29.11.2010 в 23:16такой Аканиши...м..экстаз...ага...безответная любовь обычно со стороны Каме к непробиваемому Джину.
-
-
29.11.2010 в 23:41-
-
29.11.2010 в 23:49интересно-то как*потирает ручки в ожидании продолжения*
-
-
30.11.2010 в 05:02juanika
Rina Rork а тут вот всё наоборот)
LotRAM
kanoko~chu
-
-
30.11.2010 в 14:55-
-
30.11.2010 в 18:26-
-
30.11.2010 в 18:41жду продолжения *________* спасибо, as usual xD
-
-
30.11.2010 в 23:19skaska33
shiki_24 хех, ну не такой уж он и длинный) всего-то 2 части)))
-
-
01.12.2010 в 06:03-
-
01.12.2010 в 06:49-
-
01.12.2010 в 11:52Спасибо за перевод ! С нетерпением буду ждать продолжения!
-
-
01.12.2010 в 12:21-
-
01.12.2010 в 13:16Yayoi *улыбнулась*